ЛИВО́НСКАЯ ВОЙНА́ 1558–83, традиц. название в отеч. историографии воен. противостояния между Вел. кн-вом Литовским (ВКЛ), Польшей (в 1569 объединилась с ВКЛ в Речь Посполиту), Данией, Швецией, Рус. гос-вом, Ливонским орденом за обладание Прибалтикой. Концепция Л. в. как единого события возникла на рубеже 18–19 вв. в трудах кн. М. М. Щербатова и Н. М. Карамзина и в дальнейшем получила развитие в российской (С. М. Соловьёв, С. Ф. Платонов и др.) и советской (С. В. Бахрушин, В. Д. Королюк, А. А. Зимин, А. Л. Хорошкевич и др.) историографии. Ряд совр. исследователей обосновали взгляд на Л. в. как на совокупность нескольких локальных воен. конфликтов. В связи с этим появились др. датировки воен. действий в Прибалтике: 1558–1619, с перерывами (Р. Фрост); две войны 1558–70 и 1576–82 между участниками Л. в. (А. Н. Янушкевич и др.); комплекс балтийских войн, включивший в себя рус.-швед. войну 1555–57, «войну коадъюторов» (т. е. заместителей магистра и архиепископа) 1556–57, войну за Ливонию всех участников конфликта (1558–61), рус.-литов. войну 1561–70, датско-швед. войну (т. н. Первую Северную, 1563–70), войну Рус. гос-ва с Речью Посполитой (т. н. Московскую войну, 1577–82), рус.-швед. войну (1578–83) (А. И. Филюшкин).
Причиной Л. в. послужило изменение ситуации в Прибалтике в 16 в. Во-первых, ещё с кон. 15 в. в балт. торговле Ганза уступала свои позиции датским, швед., польск. и рус. купцам, что делало актуальным вопрос о переделе балт. рынка. Во-вторых, распад Кальмарской унии 1397–1523 привёл к тому, что Швеция обрела независимость и начала активную борьбу за сферы влияния. Дания же стремилась компенсировать потери, понесённые в результате распада унии. При этом и датские, и швед. политики обращали внимание на Ливонию. В-третьих, ослабление Тевтонского ордена привело к созданию на его месте в 1525 светского государства – герцогства Пруссия, подвластного Польше. Польша хотела подчинить себе и Ливонский орден, сделав его своим вассалом. Формально независимый Ливонский орден был слишком слаб, чтобы противостоять внешней агрессии, и раздел его территории между соседями являлся лишь вопросом времени. Кроме того, ливонские города выступали посредниками в выгодной и прибыльной торговле между Зап. Европой, Скандинавией, Рус. гос-вом и ВКЛ, а в условиях политич. ослабления Ливонского ордена они вошли в сферу интересов всех, кто хотел монополизировать балт. торговлю.
В историографии распространена точка зрения, что Рус. гос-во вступило в Л. в. в поисках выхода к Балтийскому морю. Однако с кон. 15 в. у Рус. гос-ва этот выход был – оно владело побережьем Финского зал. от правого берега р. Нарва до устья р. Нева, но здесь была слабо развита торговая инфраструктура: существовали всего 3 торговые пристани – в Ивангороде, Невском устье и Орешке, которые серьёзно уступали ливонским городам-портам Риге, Ревелю (ныне Таллин), Нарве и др. Рус. торговые круги постепенно расширяли свою сферу влияния в Ливонии, добившись широких прав и привилегий по договорам 1535, 1550 и 1554. В 1557 была предпринята попытка строительства неподалёку от Ивангорода нового рус. мор. порта, но она не получила развития. Поэтому рус. купцы хотели взять под контроль уже готовую и высокоразвитую ливонскую торговую инфраструктуру с её налаженной системой торговли, европ. связями и сложившимися товаропотоками.
Агрессии против Ливонского ордена предшествовали открытые и тайные дипломатич. акции. В 1552–55 герцогом Пруссии Альбрехтом по заказу польск. короля Сигизмунда II Августа разработан тайный польско-прус. план подчинения Ордена. В 1554 прошли датско-ливонские переговоры, на которых обсуждались претензии Дании на Ливонию. В том же году Рус. гос-во предъявило Ливонскому ордену требование заплатить т. н. Юрьевскую дань (и недоимки по ней), которая предусматривалась договором 1463 между Псковской республикой и Дерптским (Юрьевским) епископством, но почти никогда не выплачивалась ливонцами с молчаливого согласия рус. стороны. Ливонский орден принял на себя обязательства за 3 года собрать и заплатить дань.
