Литература

«Корабль Одиссея приближается к острову сирен». Мозаика из Дугги (Тунис), иллюстрирующая эпизод из «Одиссеи» Гомера. Ок. 260 н. э. Национальный музей Бардо (Тунис).

По­яв­ле­нию письм. па­мят­ни­ков на др.-греч. яз. пред­ше­ст­во­вал дли­тель­ный пе­ри­од нар. ми­фо­твор­че­ст­ва в фор­ме ска­за­ний о бо­гах и ге­ро­ях. Лит-ра Г. Д. про­шла в сво­ём раз­ви­тии три пе­рио­да: ар­хаи­че­ский, или до­клас­си­че­ский (до 5 в. до н. э.), ат­ти­че­ский, или клас­си­че­ский (5–4 вв. до н. э.), эл­ли­ни­сти­че­ский (кон. 4 в. до н. э. – 4/5 вв. н. э.; ран­ний, соб­ст­вен­но эл­ли­ни­сти­че­ский, – до кон. 1 в. до н. э., и позд­ний, т. н. рим­ский, пе­ри­од – 1 – 4/5 вв. н. э.). Пер­вы­ми па­мят­ни­ка­ми др.-греч. (и всей ев­ро­пей­ской) лит-ры ста­ли соз­дан­ные на ио­ний­ском диа­лек­те эпич. по­эмы «Илиа­да» и «Одис­сея» (обе пред­по­ло­жи­тель­но 8–7 вв. до н. э.), ав­то­ром ко­то­рых счи­тал­ся Го­мер – ле­ген­дар­ный аэд. В их ос­но­ву лег­ла пе­ре­да­вав­шая­ся из по­ко­ле­ния в по­ко­ле­ние об­щая, не­смот­ря на тер­ри­то­ри­аль­ную раз­дроб­лен­ность и на­ли­чие диа­лек­тов, ис­то­рия со­вме­ст­ной во­ен. экс­пе­ди­ции (или по­хо­да) гре­ков-ахей­цев в сев.-зап. Ма­лую Азию (Тро­ян­ская вой­на); ре­аль­ные со­бы­тия ока­за­лись тес­но пе­ре­пле­те­ны с древ­ней­ши­ми ми­фо­ло­гич. сю­же­та­ми, вос­хо­дя­щи­ми ещё к ми­кен­ско­му пе­рио­ду. Раз­ли­чия ме­ж­ду по­эма­ми (ес­ли в «Илиа­де» ме­сто дей­ст­вия прак­ти­че­ски не ме­ня­ет­ся, то в «Одис­сее» это про­ис­хо­дит дос­та­точ­но час­то; в «Одис­сее», в от­ли­чие от «Илиа­ды», по­ве­ст­во­ва­ние со­дер­жит от­сту­п­ле­ния от хро­но­ло­гич. по­сле­до­ва­тель­но­сти, и др.) тол­ко­ва­лись фи­ло­ло­гич. нау­кой как след­ст­вие их при­над­леж­но­сти раз­ным ав­то­рам или раз­ным жан­ро­вым ти­пам эпо­са (во­ен­но-ге­рои­че­ско­му и ска­зоч­но-при­клю­чен­че­ско­му), ни один из дру­гих об­раз­цов ко­то­рых не со­хра­нил­ся. Го­ме­ру в ан­тич­но­сти при­пи­сы­ва­лись т. н. го­ме­ров­ские гим­ны, а так­же ко­мич. по­эма о ге­рое-ду­рач­ке «Мар­гит», на­пи­сан­ная эпич. гек­са­мет­ром с до­бав­ле­ни­ем про­сто­на­род­но­го ям­ба, и па­ро­дий­ный эпос «Вой­на мы­шей и ля­гу­шек». Ран­ние эпич. про­из­ве­де­ния бы­то­ва­ли в уст­ной фор­ме – в ис­пол­не­нии стран­ст­вую­щих рап­со­дов. Ди­дак­тич. эпос, раз­вив­ший­ся в Бе­о­тии, ста­вил це­лью сум­ми­ро­вать зна­ния в оп­ре­де­лён­ной об­лас­ти; к не­му при­над­ле­жат по­эмы Ге­сио­да «Тру­ды и дни», где вос­пе­ва­ет­ся кре­сть­ян­ский труд, и «Тео­го­ния», ка­та­ло­ги­зи­рую­щая ми­фо­ло­гич. све­де­ния.

Рост ин­ди­ви­ду­аль­но­го са­мо­соз­на­ния стал при­чи­ной бур­но­го раз­ви­тия др.-греч. по­эзии в 7–6 вв. Фор­ми­ру­ют­ся её осн. ви­ды: эле­гияям­бы, а так­же ме­ли­ка, имев­шая мно­го­числ. раз­но­вид­но­сти, но в це­лом де­лив­шая­ся на соль­ную (мо­но­ди­че­скую) и хо­ро­вую. Ме­ли­ка пе­лась (в со­про­во­ж­де­нии струн­но­го ин­ст­ру­мен­та, ре­же ав­ло­са); эле­гия дек­ла­ми­ро­ва­лась или пе­лась в со­про­во­ж­де­нии ав­ло­са; для яз­ви­тель­но-са­ти­рич. ям­бов пе­ние бы­ло не­ха­рак­тер­но.

«Алкей и Сапфо». Роспись вазы. Ок. 480 до н. э. Собрания античного искусства (Мюнхен).

Эле­гия, со­че­таю­щая гек­са­метр и пен­та­метр (эле­ги­че­ский ди­стих), из­на­чаль­но, ви­ди­мо, пред­став­ля­ла со­бой плач по умер­шим, ис­пол­няе­мый во вре­мя тризн. Ос­но­во­по­лож­ник лит. эле­гии Кал­лин, а вслед за ним Тир­тей со­сре­до­то­чи­ли вни­ма­ние на во­ен. те­ма­ти­ке; лю­бов­ные мо­ти­вы до­ми­ни­ру­ют в твор­че­ст­ве Мим­нер­ма, а пат­рио­ти­че­ские – у Со­ло­на и Фео­гни­да. Ям­бы с при­су­щи­ми им раз­го­вор­ны­ми ин­то­на­ция­ми и жи­вым, не­по­сред­ст­вен­ным вос­при­яти­ем ре­аль­но­сти пред­став­ле­ны твор­че­ст­вом Ар­хи­ло­ха – ос­но­во­по­лож­ни­ка ям­бич. по­эзии, Се­мо­ни­да, а так­же Гип­по­нак­та, ко­то­рый па­ро­ди­ро­вал «вы­со­кий стиль» гим­нов и эпо­са и ввёл в по­эзию но­вый раз­мер – хо­ли­ямб. Ес­ли эле­гия и ямб в боль­шин­ст­ве сво­ём скла­ды­ва­лись на ио­ний­ском диа­лек­те, то соль­ная ме­ли­ка – на эо­лий­ском. В 6 в. в этом ви­де по­эзии тво­ри­ли вы­ход­цы с о. Лес­бос Ал­кей и Сап­фо – ро­до­на­чаль­ни­ки но­вых мет­рич. форм (ал­кее­вой стро­фы и сап­фи­че­ской стро­фы); их гл. дос­ти­же­ни­ем ста­ло об­ра­ще­ние к внутр. ми­ру че­ло­ве­ка, у Сап­фо – ох­ва­чен­но­го силь­ней­шим лю­бов­ным чув­ст­вом, у Ал­кея – пе­ре­жи­ваю­ще­го со­ци­аль­ные по­тря­се­ния. Глав­ные те­мы по­эзии Сап­фо – лю­бовь и кра­со­та; у Ал­кея пре­об­ла­да­ют мо­ти­вы вой­ны – но вой­ны не с внеш­ним вра­гом, как у Тир­тея, а гра­ж­дан­ской. В от­ли­чие от эо­лий­ских по­этов, жизнь третье­го круп­но­го пред­ста­ви­те­ля соль­ной ме­ли­ки, Анак­ре­он­та, про­те­ка­ла не на ро­ди­не, а при дво­рах ти­ра­нов, стре­мив­ших­ся при­бли­жать к се­бе по­этов, что­бы тем са­мым при­дать сво­ему прав­ле­нию пыш­ность и блеск. В его сти­хах лю­бов­ная те­ма трак­то­ва­на бо­лее про­сто и по­верх­но­ст­но, чем у Сап­фо. Хо­ро­вая ме­ли­ка, соз­да­вав­шая­ся пре­им. на до­рий­ском диа­лек­те, бы­ла об­ра­ще­на не к ин­ди­ви­дуу­му, а к кол­лек­ти­ву гра­ж­дан и пред­на­зна­ча­лась для ис­пол­не­ния в со­ста­ве разл. об­ря­дов, в т. ч. куль­то­вых; ми­фо­ло­гич. мо­ти­вы име­ли в ней го­раз­до боль­шее зна­че­ние, чем в эле­гии, ям­бах и соль­ной ме­ли­ке. Са­мый ран­ний её об­ра­зец – пар­фе­ний («де­ви­чья пес­ня») Алк­ма­на, ис­пол­няв­ший­ся хо­ром де­ву­шек на празд­не­ст­ве Ар­те­ми­ды. Си­ци­ли­ец Сте­си­хор в об­лас­ти хо­ро­вой ме­ли­ки соз­да­вал боль­шие по­эмы, в ком­по­зи­ции ко­то­рых зна­чит. роль иг­ра­ла триа­ди­че­ская стро­фи­ка (стро­фа, ан­ти­стро­фа, эпод-при­пев); его ори­ги­наль­ная трак­тов­ка ми­фов впо­след­ст­вии ис­поль­зо­ва­лась ав­то­ра­ми тра­ге­дий. Ивик ввёл в хо­ро­вую ме­ли­ку лю­бов­ные мо­ти­вы, Си­мо­нид уве­ко­ве­чи­вал в ней под­ви­ги гре­ков в вой­нах с пер­сами, Пин­дар и Вак­хи­лид в хо­ро­вых эпи­ни­ки­ях про­слав­ля­ли по­бе­ди­те­лей в спор­тив­ных со­стя­за­ни­ях.

В 6 в. в Ио­нии за­ро­ж­да­ет­ся про­за, пер­во­на­чаль­но свя­зан­ная с раз­ви­ти­ем фи­ло­со­фии (Анак­си­мандр и др. фи­ло­со­фы ио­ний­ской шко­лы), гео­гра­фии и ис­то­рио­гра­фии (Ге­ка­тей Ми­лет­ский).

В 5 в. центр по­ли­тич. и куль­тур­ной жиз­ни со­сре­до­то­чил­ся в Афи­нах; пат­рио­тич. подъ­ём обу­сло­вил взлёт тра­ге­дии и ко­ме­дии, став­ших ве­ду­щи­ми жан­ра­ми в лит-ре Г. Д. Пер­вый из ве­ли­ких др.-греч. дра­ма­тур­гов, Эс­хил, ис­поль­зу­ет не толь­ко ми­фо­ло­гич. сю­же­ты, но от­кли­ка­ет­ся и на совр. ему со­бы­тия: так, тра­ге­дия «Пер­сы» по­свя­ще­на по­бе­де, одер­жан­ной над пер­са­ми у о. Са­ла­мин в 480. В ос­но­ве твор­че­ст­ва Эс­хи­ла ле­жал тет­ра­ло­ги­че­ский прин­цип, ко­гда к по­ста­нов­ке го­то­ви­лись сра­зу три тра­ге­дии, объ­е­ди­нён­ные об­щим сю­же­том, а весь цикл за­вер­шал­ся са­ти­ров­ской дра­мой – пред­став­ле­ни­ем на иной сю­жет, с не­пре­мен­ным уча­сти­ем в ка­че­ст­ве пер­со­на­жей са­ти­ров и сча­ст­ли­вым кон­цом. По­эт пе­рио­да ста­нов­ле­ния афин­ской де­мо­кра­тии, Эс­хил изо­бра­жа­ет по­бе­ду греч. по­лис­ной де­мо­кра­тии над вост. дес­по­тиз­мом («Пер­сы»), го­су­дар­ст­вен­но­сти, су­да – над ро­до­вы­ми по­ряд­ка­ми (три­ло­гия «Оре­стея», «Се­ме­ро про­тив Фив»), тор­же­ст­во прин­ци­пов се­мьи («Да­наи­ды») и ци­ви­ли­за­ции («Про­ме­тей»); дей­ст­вие бо­же­ст­вен­ных сил сли­ва­ет­ся с соз­на­тель­ным вы­бо­ром че­ло­ве­ка и его лич­ной от­вет­ст­вен­но­стью. В даль­ней­шем Со­фокл от­ка­зы­ва­ет­ся от тет­ра­ло­ги­че­ско­го прин­ци­па и ста­вит отд. тра­ге­дии, что по­зво­ля­ет ему скон­цен­три­ро­вать со­бы­тия не во­круг все­го ро­да, но во­круг от­дель­ных его пред­ста­ви­те­лей. У Со­фок­ла, дра­ма­тур­га эпо­хи рас­цве­та афин­ской де­мо­кра­тии, лю­ди впол­не са­мо­стоя­тель­ны в сво­ём по­ве­де­нии; в цен­тре тра­ге­дии – судь­ба отд. че­ло­ве­ка, кото­рая реа­ли­зу­ет­ся в кон­флик­тах ме­ж­ду за­ко­ном го­су­дар­ст­ва и не­пи­са­ны­ми за­ко­на­ми ре­ли­гии и мо­ра­ли («Ан­ти­го­на»), в столк­но­ве­нии че­ст­но­го пря­мо­ду­шия и лу­ка­вой муд­ро­сти («Фи­лок­тет»), стра­да­нии во имя дол­га («Элек­тра»). Ошиб­ки и стра­да­ния, вы­те­каю­щие из че­ло­ве­че­ско­го не­ве­де­ния, изо­бра­же­ны в «Тра­хи­нян­ках» и «Ца­ре Эди­пе». В сце­п­ле­нии стро­го мо­ти­ви­ро­ван­ных со­бы­тий, вы­те­каю­щих из ха­рак­те­ров и по­ступ­ков дей­ст­вую­щих лиц, про­яв­ля­ет­ся скры­тое дей­ст­вие ра­зум­ных бо­же­ст­вен­ных сил, управ­ляю­щих ми­ром.

Ев­ри­пид, по­эт пе­рио­да кри­зи­са афин­ской де­мо­кра­тии, ис­хо­дит из ав­то­ном­ной эти­ки ин­ди­ви­да и кри­ти­ку­ет тра­диц. ми­фы. Ри­суя лю­дей «ка­ко­вы они на са­мом де­ле», он изо­бра­жа­ет их вне­зап­ные по­ры­вы («Ге­ракл»), не­ук­ро­ти­мые стра­сти («Ме­дея», «Ип­по­лит»). Стра­да­ние уже не име­ет нравств. смыс­ла («Тро­ян­ки»), и по­эт час­то упо­ми­на­ет роль Слу­чая. Де­ге­рои­за­ция со­еди­ня­ет­ся с ре­лиг. скеп­си­сом и по­сте­пен­ным раз­мы­ва­ни­ем жан­ро­вой спе­цифи­ки тра­ге­дии, что при­во­дит к по­яв­ле­нию у Ев­ри­пи­да тра­ге­дий со сча­ст­ли­вым кон­цом («Еле­на», «Ион»). Твор­че­ст­во Ев­ри­пи­да по­влия­ло на фор­ми­рова­ние но­вых жан­ров и на­прав­ле­ний в др.-греч. лит-ре: но­вой ат­ти­че­ской ко­ме­дии, лю­бов­но­го ро­ма­на, алек­сан­д­рий­ской по­эзии и др.

Изображение драматурга (возможно, Менандра). Мозаика римского временииз Тубурбо-Майуса (Тунис). Национальный музей Бардо (Тунис).

Ко­ме­дия, воз­ник­шая в Си­ци­лии (Эпи­харм, 6–5 вв.), но по­лу­чив­шая раз­ви­тие в Афи­нах 5 в. (т. н. древ­няя ат­ти­че­ская ко­ме­дия), ста­вит не ме­нее слож­ные со­ци­аль­ные и куль­тур­ные во­про­сы, чем тра­ге­дия, но в бо­лее ак­ту­аль­ном и да­же зло­бо­днев­ном об­ла­че­нии. Древ­няя ат­тическая ко­ме­дия со­хра­ни­ла ста­рин­ные кар­на­валь­но-иг­ро­вые фор­мы, на­пол­нив их но­вым об­ще­ст­вен­но-са­ти­рич. со­дер­жа­ни­ем. Из­вест­но­стью поль­зо­ва­лись ко­ме­дии Кра­ти­на, Ев­по­ли­да и др. ав­то­ров, но пол­но­стью со­хра­ни­лись лишь пье­сы Ари­сто­фа­на – сме­лая и глу­бо­кая са­ти­ра на об­ществ.-по­ли­тич. и куль­тур­ную жизнь де­мо­кра­тич. Афин кон. 5 – нач. 4 вв. («Всад­ни­ки», «Осы»), со­фис­ти­че­скую фи­ло­со­фию («Об­ла­ка»), тра­ге­дии Ев­ри­пи­да («Ля­гуш­ки»). В ко­ме­ди­ях «Ахар­ня­не», «Ли­си­ст­ра­та» Ари­сто­фан при­зы­ва­ет к пре­кра­ще­нию меж­до­усоб­ной Пе­ло­пон­нес­ской вой­ны. Вме­сто ин­ди­ви­дуа­ли­за­ции пер­со­на­жей древ­няя ко­ме­дия соз­да­ёт обоб­щён­ные ка­ри­ка­тур­ные об­ра­зы с ис­поль­зо­ва­ни­ем фольк­лор­ных ма­сок. В сред­ней ат­ти­че­ской ко­ме­дии (Ан­ти­фанАлек­сид и др., 4–3 вв.) ха­рак­тер­ная для древ­ней ат­ти­че­ской ко­ме­дии по­ли­тич. за­ост­рён­ность ос­ла­би­лась, что­бы окон­ча­тель­но ис­чез­нуть в но­вой ат­ти­че­ской (Фи­ле­монДи­фил и др., 4–3 вв.): не­ус­той­чи­вые об­ществ. от­но­ше­ния окон­ча­тель­но по­дор­ва­ли ве­ру в бо­гов и во­ца­рил­ся Слу­чай, за­няв­ший центр. ме­сто в ко­меди­ях Ме­нан­д­ра, ко­то­ро­го се­мей­ные цен­но­сти и пси­хо­ло­гия сред­не­го афи­ня­ни­на вол­но­ва­ли боль­ше, чем со­ци­аль­ные по­тря­се­ния и во­про­сы вой­ны и ми­ра. Кон­фликт в но­вой ат­ти­че­ской ко­ме­дии всё бо­лее фор­ма­ли­зи­ро­вал­ся, пре­вра­тив­шись в стан­дарт­ную схе­му (по­те­ряв­ший­ся и най­ден­ный ре­бё­нок, ос­во­бо­ж­де­ние плен­ни­цы и т. д.), при этом оп­ре­де­лён­ную ин­ди­ви­дуа­ли­за­цию по­лу­чи­ли об­ра­зы-мас­ки, от­ра­зив­шие влия­ние ха­рак­те­ро­ло­гии Фео­фра­ста.

На­ря­ду с те­ат­ром, в 5–4 вв. раз­ви­ва­лась про­за, от­ве­чав­шая ну­ж­дам по­лис­ной де­мо­кра­тии. В Афи­нах и на Си­ци­лии под воз­дей­ст­ви­ем со­фис­ти­ки вы­со­ко­го рас­цве­та дос­тиг­ло ора­тор­ское ис­кус­ст­во – по­ли­ти­че­ское (Де­мос­фенИсей и др.), су­деб­ное (Ли­сий, Эс­хин, Ги­пе­рид и др.) и тор­же­ст­вен­ное (Исо­крат, Фео­помп, Эфор). Ис­то­рио­гра­фия оз­на­ме­но­ва­на твор­че­ст­вом Ге­ро­до­та, «Ис­то­рии» ко­то­ро­го, на­пи­сан­ной по ти­пу вос­точ­ных хро­ник, не чу­ж­да но­вел­ли­стич. и эт­но­гра­фич. ув­ле­ка­тель­ность, а так­же Фу­ки­ди­да и Ксе­но­фон­та, ко­то­рых в боль­шей сте­пе­ни ин­те­ре­со­ва­ла точ­ность ис­поль­зо­ван­ной ин­фор­ма­ции, чем фольк­лор­ные и ска­зоч­ные мо­ти­вы. Ксе­но­фонт стал так­же соз­да­те­лем ис­то­рич. ме­муа­ри­сти­ки («Ана­ба­сис»), жан­ров ис­то­ри­ко-нра­во­учит. ро­ма­на («Ки­ро­пе­дия») и лит. порт­ре­та («Вос­по­ми­на­ния о Со­кра­те»). У ис­то­ков но­во­го про­за­ич. жан­ра – фи­ло­соф­ско­го диа­ло­га – сто­ял Пла­тон, ге­рои ко­то­ро­го ре­ша­ют, в ча­ст­но­сти, ха­рак­тер­ные ещё для тра­ге­дии мо­раль­ные во­про­сы, но жи­вут уже не в тра­гич. ми­ре не­из­беж­но­го ро­ка, но в обыч­ной ре­аль­но­сти. Уче­ник Пла­то­на Ари­сто­тель в «Ри­то­ри­ке» и «По­эти­ке» соз­дал пер­вую строй­ную тео­рию ора­тор­ской про­зы и по­эзии.

В кон. 4 в. до н. э., ко­гда Афи­ны уже не иг­ра­ли ве­ду­щей по­ли­тич. ро­ли в греч. ми­ре, куль­тур­ная жизнь пе­ре­мес­ти­лась в эл­ли­ни­стич. мо­нар­хии, из ко­то­рых са­мым важ­ным для ис­то­рии лит-ры ока­зал­ся пто­ле­ме­ев­ский Еги­пет с цен­тром в Алек­сан­д­рии. Об­щи­ми чер­та­ми алек­сан­д­рий­ской по­эзии ста­ли де­мон­ст­ра­ция эру­ди­ции, изы­скан­ная от­дел­ка де­та­лей, ин­те­рес к гео­гра­фич. ко­ло­ри­ту и чис­то эс­те­тич. вос­при­ятие ми­фа, ко­то­рый ли­шил­ся ре­лиг. смыс­ла. Три ве­ду­щих по­эта это­го вре­ме­ни – Кал­ли­махАпол­ло­ний Ро­дос­ский и Фео­крит – ка­ж­дый по-сво­ему при­ни­ма­ли уча­стие в соз­да­нии но­вой по­эти­ки: Кал­ли­мах раз­ви­вал ма­лые фор­мы и тя­го­тел к сти­ли­стич. экс­пе­ри­мен­ту, Апол­ло­ний пы­тал­ся вос­кре­сить ге­ро­ич. эпос, Фео­крит соз­дал но­вый жанр – бу­ко­ли­ку, ко­то­рый в даль­ней­шем раз­ви­ли Бион и Мосх. По­пу­ляр­ностью поль­зо­ва­лись эпи­грам­ма (Аск­ле­пи­ад, По­си­дипп, Кал­ли­мах, Ме­ле­агр, Фи­ло­дем, Ан­ти­патр Си­дон­ский и др.). В твор­че­ст­ве Фе­ник­са и Кер­ки­да воз­ро­ж­да­ет­ся ин­те­рес к ям­бам. Про­за пред­став­ле­на ис­то­рио­гра­фи­ей, час­то с весь­ма боль­шой до­лей фан­та­сти­ки (Ев­ге­мер и др.), ди­ат­ри­бой, но­вел­лой (Ари­стид Ми­лет­ский); осо­бый вид псев­до­учё­ной лит-ры со­ста­ви­ла па­ра­док­со­гра­фия, пред­став­лен­ная сво­да­ми не­бы­лиц (Ан­ти­фан и др.), а так­же смы­каю­щая­ся с ней аре­та­ло­гия (рас­ска­зы о чу­до­ви­щах и про­мыс­ле бо­гов), ко­то­рая ста­ла осо­бен­но по­пу­ляр­на в позд­нем эл­ли­низ­ме. В крас­но­ре­чии гос­под­ство­вал азиа­низм, во мно­гом оп­ре­де­лив­ший стиль всей позд­не­ан­тич­ной про­зы. Свое­об­раз­ное яв­ле­ние дра­ма­тур­гии это­го вре­ме­ни – про­ник­ну­тые на­ту­ра­лиз­мом ми­ми­ям­бы Ге­ро­да. Са­ти­рич. диа­ло­ги Ме­нип­па, пе­ре­ме­жаю­щие­ся сти­ха­ми, стоя­ли у ис­то­ков но­во­го жан­ра – ме­нип­по­вой са­ти­ры.

Твор­че­ст­во мн. ав­то­ров пе­рио­да позд­не­го эл­ли­низ­ма (с 1 в. н. э.) на­прав­ле­но на ос­мыс­ле­ние мно­го­ве­ко­вой ис­то­рии и куль­ту­ры греч. на­ро­да: Плу­тарх на­хо­дит в нац. ис­то­рии вы­со­кие нравств. об­раз­цы и соз­да­ёт био­гра­фии ве­ли­ких лю­дей про­шло­го («Срав­ни­тель­ные жиз­не­опи­са­ния»). Са­ти­рич., вы­смеи­ваю­щая упа­док совр. нра­вов про­за Лу­киа­на, на­про­тив, на­пол­не­на ду­хом скеп­си­са и от­ри­ца­ния. Сис­те­ма­ти­за­ция др.-греч. ми­фов пред­при­ня­та в «Биб­лио­те­ке», при­пи­сы­вае­мой Апол­ло­до­ру. Ре­ак­ци­ей на гос­под­ство­вав­ший ра­нее азиа­низм стал ат­ти­кизм, про­воз­гла­сив­ший культ клас­сич. ат­ти­че­ско­го язы­ка. В рус­ле ат­ти­киз­ма воз­ник­ли ри­то­ри­че­ские тру­ды Дио­ни­сия Га­ли­кар­нас­ско­го и при­пи­сы­вае­мый Лон­ги­ну трак­тат «О воз­вы­шен­ном», оз­на­ме­но­вав­ший на­ча­ло лит. кри­ти­ки. Но­вый рас­цвет ри­то­рич. ис­кус­ст­ва, про­ис­шед­ший под влия­ни­ем идей со­фис­ти­ки вто­рой, был свя­зан те­перь не с по­ли­тич. или су­деб­ной дея­тель­но­стью, а с ус­та­нов­кой на эс­те­тич. на­сла­ж­де­ние ху­дож. сло­вом (По­ле­мон, Ирод Ат­тик, Элий Ари­стид и др.); его бе­зы­дей­ность ста­ла пред­ме­том ост­рой кри­ти­ки Лу­киа­на. Твор­че­ст­во Элиа­на ха­рак­те­ри­зу­ет­ся раз­но­об­ра­зи­ем жан­ро­вых форм (но­вел­ла, эк­фра­сис, афо­ризм, ис­то­рич. анек­дот и др.). При­ме­той вре­ме­ни ста­ло уга­са­ние по­эзии (пред­став­лен­ной гл. обр. ди­дак­тич. по­эма­ми Оп­пиа­на, твор­че­ст­вом Баб­рия) и боль­шая по­пу­ляр­ность но­во­го про­за­ич. жан­ра – ро­ма­на, ко­то­рый су­ще­ст­во­вал в двух раз­но­вид­но­стях: бу­ко­ли­ко-идил­ли­че­ской (Лонг) и аван­тюр­ной (Ха­ри­тонКсе­но­фонт Эфес­скийЯмв­лихГе­лио­дорАхилл Та­тий). С 4–5 вв. н. э. ан­тич­ная греч. лит-ра ус­ту­па­ет ве­ду­щее ме­сто хри­сти­ан­ской, хо­тя ста­рые фор­мы ещё не­ко­то­рое вре­мя про­дол­жа­ют су­ще­ст­во­вать.

Др.-греч. лит-ра ока­за­ла ре­шаю­щее воз­дей­ст­вие на всё даль­ней­шее раз­ви­тие ми­ро­вой сло­вес­но­сти, на­чи­ная с древ­не­рим­ской и ви­зан­тий­ской. Это воз­дей­ст­вие не ог­ра­ни­чи­ва­ет­ся пря­мы­ми об­ра­ще­ния­ми позд­ней­ших ав­то­ров к сю­же­там, мо­ти­вам и об­раз­ам др.-греч. ли­те­ра­ту­ры, но про­яв­ля­ет­ся так­же в твор­че­ском ус­вое­нии её эс­те­тич. прин­ци­пов, жан­ро­вых и сти­ли­стич. мо­де­лей, сис­те­мы сти­хо­сло­же­ния, ко­то­рые ос­та­ва­лись ак­ту­аль­ны­ми на всех эта­пах лит. раз­ви­тия.

Парфенон на афинском Акрополе. Западный фасад. 447–438 до н. э. Архитекторы Иктин и Калликрат.Фото В. М. ПаппеАр­хи­тек­ту­ра и изо­бра­зи­тель­ное ис­кус­ст­во. Пре­дыс­то­рию греч. иск-ва в брон­зо­вом ве­ке пред­став­ля­ет со­бой эгей­ское ис­кус­ст­во 3–2-го тыс. до н. э. В 3-м тыс. (ран­няя брон­за) на пер­вый план в Эгей­ском бас­сей­не вы­хо­дит куль­ту­ра Троа­ды (Троя, Лем­носЛес­бос). На Кик­лад­ских о-вах (см. Кик­ла­ды) в этот пе­ри­од из­го­тов­ля­ют­ся мра­мор­ные ста­туи и ста­ту­эт­ки («кик­лад­ские идо­лы»), слу­жив­шие по­гре­баль­ны­ми при­но­ше­ния­ми. 

Эпо­ха рас­цве­та ми­ной­ско­го ис­кус­ст­ва Кри­та на­чи­на­ет­ся на ру­бе­же 3–2-го тыс. до н. э. и ох­ва­ты­ва­ет пе­риоды Ста­рых (ок. 2000–1700 до н. э.) и сме­нив­ших их Но­вых (1700–1400 до н. э.) двор­цов. Па­мят­ни­ки ми­ной­ско­го иск-ва от­кры­ты так­же на др. ост­ро­вах Эгей­ско­го м. и на ма­те­ри­ке, где влия­ние крит­ских ху­дож. школ ос­та­ёт­ся оп­ре­де­ляю­щим для ми­кен­ской куль­ту­ры. Её па­мят­ни­ки 17–16 вв. из­вест­ны по на­ход­кам из шах­то­вых гроб­ниц Ми­кен, а пе­ри­од зре­ло­сти ми­кен­ской ар­хи­тек­ту­ры при­хо­дит­ся на 14–13 вв., ко­гда воз­во­дят­ся ци­та­де­ли в Ми­ке­нах и Ти­рин­фе, а так­же дво­рец в Пи­ло­се, цен­тром ко­то­ро­го слу­жит ме­га­рон, ха­рак­тер­ный для ма­те­ри­ко­вой ар­хи­тек­ту­ры со вре­мён не­оли­та, но не­из­вест­ный на Кри­те. Вы­со­кий рас­цвет кри­то-ми­кен­ско­го ис­кус­ст­ва об­ры­ва­ет­ся вне­зап­но ок. 1200 до н. э.

Храм Геры I (т. н. Базилика) в Пестуме. 1-я пол. 6 в. до н. э.Иск-во Гре­ции 1-го тыс. до н. э. вклю­ча­ет в се­бя эпо­хи «тём­ных ве­ков» (11–8 вв. до н. э.), ар­хаи­ки (нач. 7 – нач. 5 вв. до н. э.) и клас­си­ки (5 – кон. 4 вв. до н. э.; ран­няя клас­си­ка – 500/480 – ок. 450; вы­со­кая клас­си­ка – ок. 450 – ок. 400; позд­няя клас­си­ка – ок. 400–336), за ко­то­ры­ми сле­ду­ет эпо­ха эл­ли­низ­ма (336–30 до н. э.), ко­гда др.-греч. иск-во рас­про­стра­ни­лось да­ле­ко за пре­де­лы соб­ст­вен­но Гре­ции в ре­зуль­та­те по­хо­дов Алек­сан­д­ра Ма­ке­дон­ско­го, и рим­ский пе­ри­од.

Храм Афины в Приене. Сер. 4 в. до н. э. Архитектор Пифей.Фото В. М. Паппе

Ар­хи­тек­ту­ра Г. Д. 1-го тыс. до н. э. пред­став­ле­на па­мят­ни­ка­ми разл. со­хран­но­сти на тер­ри­то­рии совр. Гре­ции, зап. по­бе­ре­жья Тур­ции и при­ле­гаю­щих ост­ро­вов (Ио­ния и др.), а так­же юж. Ита­лии и Си­ци­лии (т. н. Ве­ли­кая Гре­ция). Пла­ны древ­ней­ших греческих хра­мов (11–8 вв.) вос­хо­дят к ме­га­ро­ну. Ти­по­ло­ги­че­ски бли­же все­го к не­му при­мыкает храм Апол­ло­на Кар­ней­ско­го на о. Фе­ра, хо­тя он да­ти­ру­ет­ся кон. 8 в. На фун­да­мен­тах ме­га­ро­нов Фер­мо­са (Это­лия) 11–9 вв. был возве­дён храм Апол­ло­на (7 в.). Древ­ней­шим рас­ко­пан­ным хра­мом Пе­ло­пон­не­са счи­та­ет­ся храм Ар­те­ми­ды Ор­фии в Спар­те (1-я пол. 8 в.). В Дре­росе (о. Крит) от­крыт храм Апол­ло­на (кон. 8 в.); на о. Эв­бея, в Леф­кан­ди, – ге­ро­он (свя­ти­ли­ще в честь ге­роя) 9–8 вв., ок­ру­жён­ный ко­лон­на­дой. Все пе­ре­чис­лен­ные хра­мы пред­вос­хи­ща­ют по­яв­ле­ние ор­де­ра ар­хи­тек­тур­но­го, как до­ри­че­ско­го, так и ио­ни­че­ско­го. Тер­ра­ко­то­вые мо­де­ли по­стро­ек из Ар­го­са и Пе­ра­хо­ры да­ют ос­но­ва­ние для их ре­кон­ст­рук­ции. В это же вре­мя фор­ми­ру­ет­ся про­стей­ший тип позд­ней­ше­го др.-греч. хра­ма – храм в ан­тах. К осн. ти­пам др.-греч. хра­ма от­но­сят­ся так­же про­стиль – храм с пор­ти­ком, вы­не­сен­ным на­ру­жу; ам­фи­про­стиль – снаб­жён­ный дву­мя та­ки­ми же ко­лон­ны­ми пор­ти­ка­ми на тор­це­вых фа­са­дах; пе­рип­тер – об­не­сён­ный ко­лон­на­ми со всех 4 сто­рон (са­мый рас­про­стра­нён­ный тип в греч. ар­хи­тек­ту­ре); дип­тер – об­не­сён­ный двой­ным ря­дом ко­лонн (пре­им. в ио­нич. ар­хи­тек­ту­ре). Ги­по­те­за о сло­же­нии ар­хит. ор­де­ров как «ока­ме­нев­ших» де­ре­вян­ных кон­ст­рук­ций, вос­хо­дя­щая к Вит­ру­вию, не под­твер­жда­ет­ся совр. на­уч. дан­ны­ми. Пер­вые до­рич. ка­мен­ные хра­мы на Пе­ло­пон­не­се и в Ве­ли­кой Гре­ции [Ге­ры в Олим­пии, Апол­ло­на в Си­ра­ку­зах, Ге­ры I (т. н. Ба­зи­ли­ка) в Пес­ту­ме, хра­мы «С» в Се­ли­нун­те и Апол­ло­на в Ко­рин­фе] да­ти­ру­ют­ся 1-й пол. 6 в. Они вну­ши­тель­ны и тя­же­ло­вес­ны, даль­ней­шая тен­ден­ция в раз­ви­тии до­рич. ор­де­ра со­сто­ит в об­лег­че­нии про­пор­ций зда­ния. Ио­нический ор­дер воз­ник ок. 560–540 в Ио­нии. В ар­ха­ич. эпо­ху он пред­став­лен ги­гант­ски­ми мра­мор­ны­ми ди­пте­ра­ми: храм Ар­те­ми­ды в Эфе­се, хра­мы Ге­ры на о. Са­мос, Апол­ло­на в Ди­ди­мах, впо­след­ст­вии не­од­но­крат­но пе­ре­страи­вав­шие­ся, бы­ли са­мы­ми гран­ди­озны­ми со­ору­же­ния­ми Древ­ней Гре­ции.

Театр в Эпидавре. 4 в. до н. э. Архитектор Поликлет Младший.Фото В. М. Паппе

По­сле не­удач­но­го вос­ста­ния греч. го­ро­дов Ма­лой Азии про­тив пер­сов (500 до н. э.) и раз­ру­ше­ния Ми­ле­та строи­тель­ст­во в ио­нич. ор­де­ре при­ос­та­нав­ли­ва­ет­ся, за­то до­ри­ка пе­ре­жи­ва­ет рас­цвет. В 1-й пол. 5 в. по­строе­на бо́ль­шая часть до­шед­ших до нас па­мят­ни­ков стро­гой до­ри­ки: но­вый храм Афи­ны Афайи на о. Эги­на, Ге­рай­он (храм Ге­ры) в Се­ли­нун­те, хра­мы Ге­ры (т. н. Юно­ны Ла­ци­нии) и Зев­са в Ак­ра­ган­те, Зев­са в Олим­пии, Ге­ры II (т. н. храм По­сей­до­на) в Пес­ту­ме и др. В со­ору­же­ни­ях афин­ско­го Ак­ро­по­ля (2-я пол. 5 в.) ве­ли­ко­леп­но со­че­та­ют­ся фор­мы и прин­ци­пы до­рич. и ио­нич. ор­де­ра. Ик­тин, ар­хи­тек­тор Пар­фе­но­на, по­стро­ил храм Апол­ло­на в Бас­сах (кон. 5 в.), в ин­терь­е­ре ко­то­ро­го впер­вые при­ме­нил ко­лон­ну ко­ринф­ско­го ор­де­ра, изо­бре­тён­но­го, по пре­да­нию, скульп­то­ром Кал­ли­ма­хом. Ар­хи­тек­ту­ра 4 в. ха­рак­те­ри­зу­ет­ся рас­ши­ре­ни­ем ре­пер­туа­ра стро­ит. ти­пов. На­ря­ду с хра­ма­ми (са­мый зна­чит. из них – ио­нич. храм Афи­ны в Прие­не, сер. 4 в.) воз­во­ди­лись те­ат­ры (в Эпи­дав­ре, в Ме­га­ло­по­ле – круп­ней­ший в Г. Д., и др.), мо­ну­мен­таль­ные гроб­ни­цы (Га­ли­кар­нас­ский мав­зо­лей), бу­лев­те­рии (зда­ния гор. со­ве­та), па­ле­ст­ры, гим­на­сии (зда­ния для фи­зич. уп­раж­не­ний). Греч. гра­до­строи­тель­ст­во луч­ше все­го из­вест­но по рас­коп­кам Олин­фа, раз­ру­шен­но­го Фи­лип­пом II Ма­ке­дон­ским в 348 и с тех пор не вос­ста­нов­лен­но­го. В этом горо­де от­чёт­ли­во про­сле­жи­ва­ет­ся ре­гу­ляр­ная Гип­по­да­мо­ва сис­те­ма пла­ни­ров­ки, от­кры­тая так­же в Ми­ле­те, Кни­де, Прие­не и др. го­ро­дах, по­лу­чив­шая ши­ро­кое рас­про­ст­ра­не­ние с 5 в. до н. э. В эпо­ху эл­ли­низ­ма су­ще­ст­во­ва­ло неск. Алек­сан­д­рий, ос­но­ван­ных Алек­сан­дром Ма­ке­дон­ским, сре­ди ко­то­рых вы­де­ля­лась Алек­сан­д­рия Еги­пет­ская – круп­ней­ший го­род Вост. Сре­дизем­но­мо­рья. Из эл­ли­ни­стич. го­ро­дов луч­ше дру­гих изу­чен Пер­гам, воз­вы­сив­ший­ся в 3–2 вв. (хо­ро­шо со­хра­нил­ся ак­ро­поль с двор­ца­ми пер­гам­ских ца­рей, руи­на­ми свя­ти­ли­ща Афи­ны Ни­ке­фо­ры, биб­лио­те­кой, фун­да­мен­та­ми Боль­шо­го ал­та­ря Зев­са, те­ат­ром и др. по­строй­ка­ми).

Тео­ре­ти­ка­ми ар­хи­тек­ту­ры в Г. Д. бы­ли круп­ней­шие прак­ти­кую­щие ар­хи­тек­то­ры: Хер­сиф­рон и Ме­та­ген (6 в. до н. э.) – строи­те­ли ар­ха­ич. хра­ма Ар­те­ми­ды в Эфе­се, Ик­тин (5 в. до н. э.) – строи­тель Пар­фе­но­на, Пи­фей и Са­тир (4 в. до н. э.) – строи­те­ли мав­зо­лея в Га­ли­кар­на­се, Фи­лон (4 в. до н. э.) – строи­тель Ар­се­на­ла в Пи­рее. Их со­чи­не­ния не со­хра­ни­лись; не­ко­то­рое пред­став­ле­ние о них да­ёт трак­тат Вит­ру­вия.

«Геракл и Атлас». Метопа храма Зевса в Олимпии. Мрамор. Ок. 468–456 до н. э. Археологический музейСкульп­ту­ра дош­ла до нас как в под­лин­ни­ках из из­вест­ня­ка, мра­мо­ра, брон­зы, тер­ра­ко­ты 9–1 вв. до н. э., так и в рим. ко­пи­ях (гл. обр. из мра­мо­ра, 1–2 вв. н. э.) про­слав­лен­ных ори­ги­на­лов (в т. ч. брон­зо­вых). Древ­ней­шие па­мят­ни­ки др.-греч. скульп­ту­ры (9–8 вв. до н. э.) при­над­ле­жат к гео­мет­ри­че­ско­му сти­лю. Это схе­ма­тич. фи­гур­ки лю­дей и жи­вот­ных из брон­зы и тер­ра­ко­ты, най­ден­ные в Афи­нах, Олим­пии, в Бе­о­тии. По­яв­ле­ние мо­ну­мен­таль­ной скульп­ту­ры в Гре­ции от­но­сит­ся к сер. 7 в. и ха­рак­те­ри­зу­ет­ся ори­ен­та­ли­зи­рую­щи­ми сти­ля­ми, из ко­то­рых наи­боль­шее зна­че­ние имел де­да­лов­ский, свя­зан­ный с име­нем по­лу­ми­фич. скульп­то­ра Де­да­ла. К кру­гу «де­да­лов­ской» скульп­ту­ры при­над­ле­жит ста­туя Ар­те­ми­ды Де­лос­ской (Нац. ар­хео­ло­гич. му­зей, Афи­ны) и жен­ская ста­туя «Да­ма из Ок­сер­ра» крит­ской ра­бо­ты (сер. 7 в., Лувр, Па­риж). Над­гроб­ная, по­свя­ти­тель­ная и куль­то­вая ста­туи пред­став­ле­ны в ар­хаи­ке ти­па­ми ку­ро­са и ко­ры, по­яв­ле­ние ко­то­рых так­же да­ти­ру­ет­ся сер. 7 в. Сре­ди зна­мени­тых па­мят­ни­ков ар­ха­ич. круг­лой скульп­ту­ры – го­ло­ва Ге­ры, най­ден­ная воз­ле её хра­ма в Олим­пии (Ар­хео­ло­гич. му­зей, Олим­пия), ста­туи Кле­о­би­са и Би­то­на (Ар­хео­ло­гич. му­зей, Дель­фы), Ге­ра Са­мос­ская (Лувр), ста­туи си­дя­щих жре­цов из Ди­ди­мы (Бри­тан­ский му­зей, Лон­дон), Мос­хо­фор («Тель­це­но­сец») с афин­ско­го Ак­ро­по­ля (Му­зей Ак­ро­по­ля, Афи­ны), Ни­ка Архер­ма (Нац. ар­хео­ло­гич. му­зей, Афи­ны). По­след­няя ста­туя де­мон­ст­ри­ру­ет ар­ха­ич. схе­му т. н. ко­лено­пре­кло­нён­но­го бе­га, ис­поль­зо­вав­шую­ся для изо­бра­же­ния ле­тя­щей или бе­гу­щей фи­гу­ры. В ар­ха­ич. скульп­ту­ре при­нят ещё це­лый ряд ус­лов­но­стей – напр., т. н. ар­хаи­че­ская улыб­ка на ли­цах ста­туй. К это­му же вре­ме­ни от­но­сит­ся пер­вая скульп­тур­ная хра­мо­вая де­ко­ра­ция: рель­е­фы фри­за и ста­туи из При­нии на о. Крит (Археологич. му­зей, Ирак­ли­он). В даль­ней­шем скульп­тур­ная де­ко­ра­ция за­пол­ня­ет сво­бод­ные по­ля, обу­слов­лен­ные кон­ст­рук­ци­ей хра­ма: фрон­то­ны и ме­то­пы в до­рич. хра­ме, не­пре­рыв­ный фриз (зо­фор) – в ио­ни­че­ском. Наи­бо­лее ран­ние фрон­тон­ные ком­по­зи­ции (нач. 6 в.) про­ис­хо­дят из раз­ных хра­мов афин­ско­го Ак­ро­по­ля (Му­зей Ак­ро­по­ля, Афи­ны) и из хра­ма Ар­те­ми­ды на о. Кор­фу (Ар­хео­ло­гич. му­зей, Кер­ки­ра), а са­мые ран­ние ме­то­пы – из хра­ма «С» в Се­ли­нун­те (Нац. му­зей, Па­лер­мо). Ар­ха­ич. рель­е­фы ук­ра­ша­ют так­же над­гроб­ные сте­лы и ба­зы ста­туй.

 (Олимпия).
«Всадники». Фрагмент западного фриза Парфенона. Мрамор. 447–432 до н. э. Британский музей (Лондон).
Статуя Посейдона с мыса Артемисий. Бронза. 2-я четв. 5 в. до н. э. Национальный археологический музей (Афины).
Женская статуэтка из Танагры. Терракота. Кон. 4–3 вв. до н. э. Государственные музеи (Берлин).

Клас­сич. пе­ри­од др.-греч. скульп­ту­ры при­хо­дит­ся на 5–4 вв. до н. э. Пе­ре­ход­ным от ар­хаи­ки к клас­си­ке яв­ля­ет­ся де­кор хра­ма Афи­ны Афайи на о. Эги­на (Глип­то­те­ка, Мюн­хен). На ме­сто рель­ефов во фрон­то­нах при­хо­дит круг­лая скульп­ту­ра. Ар­ха­ич. скульп­ту­ры зап. фрон­то­на от­но­сят­ся ко вре­ме­ни ос­но­ва­ния хра­ма (510–500), скульп­ту­ры вто­ро­го вост. фрон­то­на, за­ме­нив­шие бо­лее ран­ние, – к ран­не­клас­сич. вре­ме­ни (490–480). Центр. памят­ник скульп­ту­ры ран­ней клас­си­ки – фрон­то­ны и ме­то­пы хра­ма Зев­са в Олим­пии (ок. 468–456, Ар­хео­ло­гич. му­зей, Олим­пия). Дру­гое зна­чит. про­из­ве­де­ние ран­ней клас­си­ки – «Трон Лудо­ви­зи» (470–450, Нац. му­зей, Рим), ук­ра­шен­ный рель­е­фа­ми. От это­го вре­ме­ни до­шёл так­же ряд брон­зо­вых ста­туй: По­сей­до­на с мы­са Ар­те­ми­сий (Нац. ар­хео­ло­гич. му­зей, Афи­ны), «Дель­фий­ский воз­ни­чий» (Ар­хео­ло­гич. му­зей, Дель­фы), две брон­зо­вые фи­гу­ры вои­нов из Риа­че (Нац. ар­хео­ло­гич. му­зей, Ред­жо-ди-Ка­лаб­рия). Круп­ней­шие скульп­то­ры ран­ней клас­си­ки – Пи­фа­гор Ре­гий­ский, Ка­ла­мид и Ми­рон. В их твор­че­ст­ве, о ко­то­ром мож­но су­дить гл. обр. по позд­ним ко­пи­ям их про­из­ве­де­ний и лит. сви­де­тель­ст­вам, ар­ха­ич. сти­ли­за­ция сме­ня­ется ран­не­клас­сич. «стро­гим сти­лем», пред­вос­хи­щаю­щим приё­мы идеа­ли­за­ции, ха­рак­тер­ные для вы­со­кой клас­си­ки. Вы­со­кая клас­си­ка во­пло­ти­лась в ра­бо­тах По­ли­кле­та и Фи­дия. По­след­не­му при­над­ле­жа­ли про­из­ве­де­ния хри­со­эле­фан­тин­ной скульп­ту­ры – ста­туи Афи­ны Пар­фе­нос и Зев­са Олим­пий­ско­го (обе не со­хра­ни­лись), ко­то­рые бы­ли, по-ви­ди­мо­му, вер­ши­ной др.-греч. пла­сти­ки. Крат­ко­врем. рас­цвет вы­со­кой клас­си­ки свя­зан со скульп­тур­ной де­ко­ра­ци­ей Пар­фе­но­на (дош­ли фрон­то­ны, ме­то­пы и зо­фор, 447–432; Бри­тан­ский му­зей, Лон­дон; Му­зей Ак­ро­по­ля, Афи­ны), осу­щест­в­лён­ной по за­мыс­лу Фи­дия.

«Галл, убивающий себя и свою жену». Римская копия. С греческого оригинала (ок. 220 до н. э.). Национальный музей (Рим).Про­из­ве­де­ни­ям Кал­ли­ма­ха, Ал­ка­ме­на, Аго­рак­ри­та и др. скульп­то­ров кон. 5 в. свой­ст­вен «бо­га­тый стиль» с его де­ко­ра­тив­ной и ли­ней­ной изо­щрён­но­стью. Его ха­рак­тер­ные па­мят­ни­ки – рель­е­фы ба­лю­ст­ра­ды не­боль­шо­го хра­ма Ни­ки Ап­те­рос на афин­ском Ак­ро­по­ле (ок. 410, Му­зей Ак­ро­по­ля) и ряд над­гроб­ных стел, сре­ди ко­то­рых наи­бо­лее из­вест­на сте­ла Ге­ге­со (кон. 5 в., Нац. ар­хео­ло­гич. му­зей, Афи­ны).

«Дионис на пантере». Галечная мозаика. Кон. 4 в. до н. э. Археологическая коллекция (Пелла).Важ­ней­шие про­из­ве­де­ния др.-греч. пла­сти­ки позд­ней клас­си­ки – скульп­тур­ный де­кор хра­мов Аск­ле­пия в Эпи­дав­ре (ок. 400–375), Афи­ны Алеи в Те­гее (ок. 370–350), Ар­те­ми­ды в Эфе­се (ок. 355–330) и Га­ли­кар­нас­ско­го мав­зо­лея (ок. 350, скульп­то­ры Ско­пасБри­ак­сисТи­мо­фей и Ле­о­хар). Ле­о­ха­ру при­пи­сы­ва­ют­ся так­же ори­ги­на­лы ста­туй, из­вест­ных в ко­пи­ях 1–2 вв. н. э., – Апол­ло­на Бель­ве­дер­ско­го (Ва­ти­кан­ские му­зеи) и Диа­ны Вер­саль­ской (Лувр). Круп­ней­шие скульп­то­ры позд­ней клас­си­ки – идил­ли­че­ский Прак­си­тель, стра­ст­ный Ско­пас и вир­ту­оз­ный Ли­сипп, во мно­гом пред­вос­хи­тив­шие по­сле­дую­щую эпо­ху эл­ли­низ­ма с её ил­лю­зио­ни­стич. тен­ден­ция­ми. В эпо­ху эл­ли­низ­ма др.-греч. скульп­ту­ра зна­чи­тель­но диф­фе­рен­ци­ро­ва­лась по шко­лам. С алек­сан­д­рий­ской шко­лой свя­за­на дея­тель­ность по­сле­до­ва­те­лей Прак­си­те­ля. Пер­гам­ская шко­ла пред­став­ле­на мра­мор­ны­ми рим. ко­пия­ми с брон­зо­вых ори­ги­на­лов ок. 220 до н. э. («Уми­раю­щий галл», Ка­пи­то­лий­ские му­зеи, Рим, и «Галл, уби­ваю­щий се­бя и свою же­ну», Нац. му­зей, Рим), а так­же фри­зом Пер­гам­ско­го ал­та­ря с изо­бра­же­ни­ем ги­ган­то­ма­хии (ок. 180–160, Пер­га­мон-му­зей, Бер­лин). С ро­дос­ской шко­лой свя­за­на, по-ви­ди­мо­му, ста­туя Ни­ки 

«Битва при Иссе». Мозаика из «Дома Фавна» в Помпеях. 2 в. до н. э. Копия с картины живописца Филоксена из Эретрии. Национальный археологический музей (Неаполь).Са­моф­ра­кий­ской (ок. 190 до н. э., Лувр);

позд­нее из этой шко­лы вы­шли скульп­то­ры Аге­сандр, По­ли­дор и Афа­но­дор – соз­да­те­ли скульп­тур­ной груп­пы «Лао­ко­он» (сер. 1 в. до н. э., Ва­ти­кан­ские му­зеи), а так­же мра­мор­ной мно­го­фи­гур­ной ком­по­зи­ции «Ос­ле­п­ле­ние По­ли­фе­ма» (Нац. ар­хео­ло­гич. му­зей, Спер­лон­га). К это­му же вре­ме­ни от­но­сит­ся дея­тель­ность скульп­то­ра Апол­ло­ния из Афин, соз­да­те­ля «Бель­ве­дер­ско­го тор­са» (1 в. до н. э., Ва­ти­кан­ские му­зеи) и, ве­ро­ят­но, ста­туи «Ку­лач­но­го бой­ца» (1-я пол. 1 в. до н. э., Пла­не­та­рий Нац. му­зея, Рим). То­гда же Апол­ло­ний и Тав­риск из Тралл соз­да­ли груп­пу «Фар­нез­ский бык» (сер. 2 – сер. 1 вв. до н. э., Нац. ар­хео­ло­гич. му­зей, Не­аполь), до­шед­шую в позд­ней рим. вер­сии. В 4–3 вв. в мас­тер­ских Та­наг­ры (в Бе­о­тии) дос­ти­га­ет вы­со­ко­го со­вер­шен­ст­ва иск-во тер­ра­ко­то­вой ма­лой пла­сти­ки (ко­ро­пла­сти­ка). Из­го­тов­ле­ние фи­гу­рок из тер­ра­ко­ты со­стоя­ло из сле­дую­щих по­сле­до­ват. опе­ра­ций: под­го­тов­ка гли­ня­но­го тес­та (от­му­чи­ва­ние), леп­ка от ру­ки или фор­мов­ка в фор­ме-мат­ри­це (по­лые фор­мы поя­ви­лись в Гре­ции во 2-й пол. 7 в.; для од­ной ста­ту­эт­ки мог­ло ис­поль­зо­вать­ся до 14 отд. форм); до­ра­бот­ка пе­ред об­жи­гом (ре­тушь); об­жиг (по­сле пред­ва­рит. про­суш­ки) и, на­ко­нец, рас­крас­ка.

Мо­ну­мен­таль­ная и стан­ко­вая жи­вопись Г. Д. поч­ти не со­хра­ни­лась до на­ших дней. Не­ко­то­рое пред­став­ле­ние о ней да­ют лит. ис­точ­ни­ки (важ­ней­ший из ко­то­рых – «Ес­те­ст­во­зна­ние» Пли­ния Стар­ше­го), в т. ч. анек­до­ты о ху­дож­ни­ках. О др.-греч. жи­во­пи­си мож­но су­дить так­же по од­но­врем. тен­ден­ци­ям в ва­зо­пи­си (осо­бен­но в бе­ло­фон­ной), рос­пи­сям эт­рус­ских (7–1 вв. до н. э.) и пес­тум­ских (5–4 вв.) гроб­ниц, а так­же по ко­пи­ям рим. вре­ме­ни (гл. обр. по жи­во­пи­си и мо­заи­кам Кам­па­нии).

«Ника Самофракийская». Мрамор. Ок. 190 до н. э. Лувр (Париж).

Пер­вый греч. жи­во­пи­сец Савр с Са­мо­са (8–7 вв.), по пре­да­нию, об­вёл тень ко­ня, зна­ме­ни­тый мас­тер 7 в. Кле­анф из Ко­рин­фа соз­да­вал лишь кон­ту­ры фи­гур. В до­шед­ших рос­пи­сях 7–6 вв. [ме­то­пы хра­ма в Фер­мо­се, сте­ла Ли­сия, пи­на­ки (кар­ти­ны) из Пи­цы] гл. роль иг­ра­ет кон­тур, внут­ри ко­то­ро­го плос­ко­сти ок­ра­ше­ны в чис­тые цве­та без по­лу­то­нов – жёл­тый, си­ний, бе­лый, чёр­ный, ро­зо­вый, пур­пур. Но под­лин­ным ос­но­во­по­лож­ни­ком греч. жи­во­пи­си был По­ли­гнот с о. Фа­сос (2-я четв. – сер. 5 в.). Ис­пол­нен­ные им гран­ди­оз­ные (до 90 фи­гур) ком­по­зи­ции «Па­де­ние Трои» и «Не­кийю» («Цар­ст­во мёрт­вых») в Лес­хе (зал для бе­сед кни­дян в Дель­фах) под­роб­но опи­сы­ва­ет Пав­са­ний. По­ли­гнот впер­вые пе­ре­хо­дит от еди­ной ли­нии поч­вы к сво­бод­но­му раз­ме­ще­нию фи­гур на раз­ной вы­со­те, до­би­ва­ясь эф­фек­та мно­го­пла­но­во­го про­стран­ст­ва. Сле­дую­щий шаг де­ла­ет Ага­тарх (сер. 5 в.), вы­пол­нив­ший жи­во­пис­ные де­ко­ра­ции для те­ат­раль­ных по­ста­но­вок Эс­хи­ла, в ко­то­рых впер­вые раз­ра­ба­ты­ва­лись прин­ци­пы ли­ней­ной пер­спек­ти­вы.

Чуть позд­нее Апол­ло­дор на­чал мо­де­ли­ро­вать фи­гу­ры све­то­те­нью, за что по­лу­чил про­зви­ще «скиа­граф» («те­не­пи­сец»). На ру­бе­же 5–4 вв. ра­бо­та­ли жи­во­пис­цы-со­пер­ни­ки Пар­ра­сий из Эфе­са и Зев­ксис. В 4 в. до н. э. скла­ды­ва­ют­ся 3 са­мо­сто­ят. шко­лы жи­во­пи­си – фи­ван­ская (Ари­стид Стар­ший, Ни­ко­мах, Ари­стид Млад­ший), афин­ская (Ев­фра­нор, Ни­кий) и си­ки­он­ская (Пам­фил, Пав­сий). Ес­ли фре­ска цар­ской гроб­ни­цы в Вер­ги­не («По­хи­ще­ние Пер­се­фо­ны») дей­ст­ви­тель­но вы­пол­не­на Ни­ко­ма­хом, как пред­по­ла­га­ет её рас­коп­щик М. Ан­д­ро­ни­кос, то пе­ред на­ми впер­вые пред­ста­ёт ори­ги­нал ра­боты круп­но­го греч. жи­во­пис­ца. Вме­сте с тем ока­зы­ва­ет­ся воз­мож­ным вы­явить ре­п­ли­ки греч. жи­во­пи­си на­чи­ная с Ни­кия в пом­пей­ских фре­сках («Пер­сей и Ан­дро­ме­да», ко­пии нач. 1 в. н. э., Нац. ар­хео­ло­гич. му­зей, Не­аполь).

К кар­ти­не «Бит­ва при Ис­се» жи­во­пис­ца Фи­лок­се­на из Эрет­рии, уче­ни­ка Ни­ко­ма­ха, за­ка­зан­ной ца­рём Кас­сан­дром, вос­хо­дит зна­ме­ни­тая мо­заи­ка 2 в. до н. э. из «До­ма Фав­на» в Пом­пе­ях. Пам­фил из Си­кио­на был круп­ным тео­ре­ти­ком жи­во­пи­си, а его уче­ник Пав­сий зна­чи­тель­но усо­вер­шен­ст­во­вал тех­ни­ку эн­кау­сти­ки (см. в ст. Вос­ко­вая жи­во­пи­сь), в ко­то­рой пре­им. ра­бо­та­ли мас­те­ра эпо­хи рас­цве­та греч. жи­во­пи­си (2-я пол. 4 в. до н. э.) – Апел­лес, Про­то­ген, Аэти­он, Феон, Ан­ти­фил. Со сти­лем Пав­сия свя­за­ны и га­леч­ные мо­заи­ки Пел­лы, сто­ли­цы ма­кед. ца­рей (кон. 4 в. до н. э.). Жи­во­пись эпо­хи эл­ли­низ­ма пред­став­ле­на весь­ма раз­но­об­раз­ны­ми сти­ля­ми и бо­га­той те­ма­ти­кой – ми­фо­ло­гич. и ис­то­рич. сю­же­та­ми, жан­ро­вы­ми, бу­ко­ли­че­ски­ми, эро­тич. сце­на­ми, порт­ре­та­ми, пей­за­жа­ми, на­тюр­мор­та­ми. Обо всём бо­гат­ст­ве эл­ли­ни­стич. жи­во­пи­си мож­но су­дить по со­хра­нив­шим­ся до на­ших дней ко­пи­ям и ре­п­ли­кам, от­кры­тым в Пом­пе­ях, Гер­ку­ла­ну­ме и Ста­би­ях.

Из всех ви­дов де­ко­ра­тив­но-при­клад­но­го ис­кус­ст­ва луч­ше все­го со­хра­ни­лась рас­пис­ная ке­ра­ми­ка, до­шед­шая до на­ше­го вре­ме­ни во мно­же­ст­ве эк­зем­п­ля­ров (по об­щим оцен­кам, 30–40 тыс. ваз и их зна­чит. фраг­мен­тов в разл. му­зе­ях ми­ра). Как про­стая ке­ра­ми­че­ская та­ра, так и рас­пис­ная пир­ше­ст­вен­ная по­су­да ха­рак­те­ри­зо­ва­лись ис­клю­чи­тель­ной функ­цио­наль­но­стью форм. Осн. фор­мы греч. ке­ра­мич. со­су­дов оп­ре­де­ля­лись их на­зна­че­ни­ем. Рас­пис­ная ке­ра­ми­ка, про­шед­шая в сво­ей эво­лю­ции ряд эта­пов, дос­тиг­ла наи­боль­ше­го раз­но­об­ра­зия форм (неск. де­сят­ков) в 6–5 вв. То­гда же зна­чи­тель­но рас­ши­рил­ся те­ма­тич. ре­пер­ту­ар рос­пи­сей, вклю­чая, на­ря­ду с бы­то­вы­ми и ри­ту­аль­ны­ми сю­же­та­ми (осо­бен­но дио­ни­сий­ски­ми), сю­же­ты ми­фов, не­ред­ко от­сут­ст­вую­щие в дос­туп­ных нам лит. ис­точ­ни­ках. На сим­по­си­ях (пи­рах) ва­за бы­ла не толь­ко ути­ли­тар­ным или чис­то де­ко­ра­тив­ным пред­ме­том оби­хо­да, она слу­жи­ла для об­ще­ния и иг­ры. Осн. тех­нич. эле­мен­том рас­пис­ной ке­ра­ми­ки был чёр­ный лак пре­вос­ход­но­го ка­че­ст­ва, ре­цепт при­го­тов­ле­ния ко­то­ро­го сей­час не­из­вес­тен. Сфор­мо­ван­ная на гон­чар­ном кру­ге из хо­ро­шо от­му­чен­ной гли­ны, рас­пи­сан­ная чёр­ным ла­ком (в чер­но­фи­гур­ной или крас­но­фи­гур­ной ва­зо­пи­си), ва­за про­хо­ди­ла об­жиг неск. раз. Вла­дель­цем ке­ра­мич. мас­тер­ской был, как пра­ви­ло, гон­чар; его по­сто­ян­ным по­мощ­ни­ком – ва­зо­пи­сец. Ино­гда гон­ча­ры и ва­зо­пис­цы под­пи­сы­ва­ли свои име­на на ва­зах, пер­вые с гла­го­лом «сде­лал» (ἐποίησεν), вто­рые – «рас­пи­сал» (ἔγραψεν). Сей­час из­вест­но ок. 40 та­ких имён. По­сколь­ку по сти­ли­стич. при­зна­кам рос­пи­сей мож­но вы­де­лить го­раз­до боль­ше мас­те­ров (неск. со­тен), ва­зо­пис­цам при­ня­то при­сваи­вать ус­лов­ные име­на – по име­ни гон­ча­ра [Ва­зо­пи­сец (Мас­тер) Бри­га, см. Бриг], по мес­ту хра­не­ния наи­бо­лее из­вест­ной ва­зы (Бер­лин­ский ва­зо­пи­сец), по име­ни её вла­дель­ца (Ва­зо­пи­сец Шу­ва­ло­ва), по ми­фо­ло­гич. сю­же­ту (Ва­зо­пи­сец Нио­бид) или ге­рою (Ва­зо­пи­сец Ахил­ла), по име­ни «лю­бим­ца» (Ва­зо­пи­сец Эвай­он).

Диадема из Артюховского кургана. Работа греческого мастера 3–2 вв. до н. э. Золото, гранаты. Эрмитаж (С.-Петербург).

На­ря­ду с ке­ра­ми­кой в хо­ро­шем со­стоя­нии со­хра­ни­лись из­де­лия то­рев­ти­ки (ху­дож. об­ра­бот­ка ме­тал­ла) и близ­ко свя­зан­но­го с ней юве­лир­но­го де­ла, а осо­бен­но глип­ти­ки (иск-во рез­ных кам­ней). Во мно­же­ст­ве эк­зем­п­ля­ров дош­ли мо­не­ты раз­лич­ных греч. цен­тров. Не­пло­хо пред­став­ле­но так­же ху­дож. стек­ло. На­про­тив, ме­бель и тка­ни из­вест­ны по еди­нич­ным на­ход­кам.

В рим­ский пе­ри­од (1 в. до н. э. – 4 в. н. э.) иск-во Г. Д. вклю­ча­ет­ся в круг др.-рим. ху­дож. тра­ди­ции. Греч. ар­хи­тек­то­ры и скульп­то­ры ра­бо­та­ют в Ри­ме; ста­туи и кар­ти­ны це­лы­ми ко­раб­ля­ми вы­во­зят­ся из Гре­ции в Ита­лию; рим­ские им­пе­ра­то­ры (Ав­густ, Не­рон, Тра­ян, а осо­бен­но Ад­ри­ан) и ме­це­на­ты одари­ва­ют Гре­цию но­вы­ми по­строй­ка­ми. По­жа­луй, толь­ко в об­лас­ти скульп­тур­но­го порт­ре­та Г. Д. в этот пе­ри­од рас­по­ла­га­ет соб­ст­вен­ной ху­дож. шко­лой, ос­та­вив­шей ряд пер­во­класс­ных про­из­ве­де­ний. В 4 в. центр ху­дож. дея­тель­но­сти пе­ре­ме­ща­ет­ся на се­вер стра­ны, в Са­лони­ки, свя­зы­вав­шие За­пад и Вос­ток Рим­ской им­пе­рии.

Воз­ник­нув в кру­гу куль­тур Древ­не­го Вос­то­ка, в не­по­сред­ст­вен­ном взаи­мо­дей­ст­вии с ни­ми, греч. иск-во осу­ще­ст­ви­ло ре­шит. пе­ре­во­рот во всех об­лас­тях ху­дож. твор­че­ст­ва. Од­ни ви­ды греч. иск-ва, как рас­пис­ная ке­ра­ми­ка, не по­лу­чи­ли раз­ви­тия в по­сле­дую­щие эпо­хи; дру­гие, как скульп­ту­ра и жи­во­пись, тща­тель­но ко­пи­ро­ва­лись уже в им­пе­ра­тор­ском Ри­ме; тре­тьи, как ор­дер­ная ар­хи­тек­ту­ра, за­ло­жи­ли ос­но­вы для всей даль­ней­шей эво­лю­ции ху­дож. куль­ту­ры.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10