Дополненное собранием новелл (законов, изданных после публикации Кодекса) самого Юстиниана, Юстинианово законодательство сохраняло своё значение не только на всём протяжении истории В., но и в позднейшие времена. Громоздкое, составленное по преимуществу на малодоступном для б. ч. населения империи лат. яз., отягощённое к тому же грузом вышедших из употребления правовых норм, оно тем не менее имело ограниченное применение в юридич. практике. Поэтому уже при жизни Юстиниана антецессоры (учителя права) создали ряд кратких пособий к огромному своду на греч. яз. (парафраз, толкований, этимологич. и др. разъяснений), игравших гораздо более важную роль в правовой жизни В., чем сам свод Юстиниана. Позднее на основе всего этого были созданы первые краткие законодат. своды на греч. яз., причём первым из них была опубликованная, по-видимому в 741, Эклога иконоборческих императоров Льва III Исавра и Константина V Копронима, которая с её попыткой корректировки Юстиниановых законов в сторону приспособления их к нуждам эпохи, отказа от юридич. формализма, соответствия их принципам «человечности» (humanitas) и «справедливости» (aequitas), с особым вниманием к разработке уголовного права, фактически открывает эпоху правового новаторства. Будучи дополнена спец. приложением, офиц. характер которого, впрочем, подвергается сомнению, Эклога сыграла большую роль в дальнейшем развитии византийского права. Помимо 100 статей, входивших в осн. состав этого Appendix Eclogae, в него включались ещё четыре относительно крупных и достаточно самостоят. памятника («закона»): Военный, Морской, Моисеев, но прежде всего – Земледельческий закон. Последний представлял собой свод юридич. норм, регулировавших жизнь сельской общины, и являлся, очевидно, частной, но признаваемой государством компиляцией, основанной на сочетании обычного эллинистического и варварского права с нормами действовавшего римско-византийского, т. е. Юстинианова законодательства. Эклога сыграла большую роль в дальнейшем развитии византийского права, послужив базой для целого ряда её частных переработок (Ecloga aucta, или Eclogadion, Ecloga privata, Ecloga privata aucta) и официальных законодательных сборников (Исагога, Прохирон).
Василики. Исагога. Прохирон
С восшествием в 9 в. на визант. престол императоров Македонской династии начинается новый период в истории византийского права. Юристами была задумана и разработана грандиозная программа «очищения древних законов», суть которой отнюдь не сводилась к «очищению» права от наслоений исаврийской эпохи, как иногда полагают. Она была значительно шире и заключалась в пересмотре и классификации всего писаного правового наследия, прежде всего содержащегося в юстиниановском Корпусе, с точки зрения его применимости в новых историч. условиях, отмены устаревших законов и устранения противоречий в законах, остающихся в силе, эллинизации Юстиниановых законов, т. е. их перевода в греч. языковую систему, окончательного упразднения всех остатков лат. юридич. терминологии. Фактически предусматривались своего рода грандиозная программа и программа-минимум. Первая из них была рассчитана на создание универсального свода действующих законов, своеобразной энциклопедии права, – план, который в конце концов привёл к созданию Василик, многотомного собрания законов в 60 книгах, полностью завершённого только при Льве VI Мудром (886–912), а ещё позднее обогащённого несколькими томами «старых» и «новых» схолий. Необъятность собрания была опять же серьёзным препятствием на пути использования Василик в широкой юридич. практике.
С целью облегчения их практич. применения стали создаваться справочные пособия типа синопсисов, т. е. обзоры содержания Василик, построенные в алфавитном порядке по предметному принципу, а также указатели к своду (в частности, составленный в кон. 11 в. судьёй Падзисом т. н. Типукейтос, Τιπουϰειτος, т. е. в переводе с греч. яз. «что где находится») и обширный по объёму анонимный памятник (т. н. Эклога Василик), который представляет собой снабжённые интереснейшими схолиями неизв. визант. юриста выдержки из первых 10 книг Василик. И всё же более радикально и естественно эта проблема решалась в ходе выполнения миним. программы. Имелось в виду (параллельно с реализацией растянувшейся на десятилетия обширной программы) создание в срочном порядке компактного и общедоступного законодат. сборника, в котором было бы сосредоточено всё самое необходимое для отправления правосудия. Сначала (скорее всего в 886) комиссией под рук. патриарха Фотия был разработан сборник, называемый Исагогой (в 40 титулах; «Введение» – Εισαγωγή), опубликованный от лица «всеблагих и миротворящих императоров» Василия I, Льва VI Мудрого и Александра (сборник содержал единственный в своём роде и не находящий соответствия ни в древних источниках, ни в визант. правовой традиции публично-правовой раздел, касающийся власти светской и духовной и её представителей – императора и патриарха). Затем (по-видимому, в 907) был написан знаменитый в истории всей визант. правовой лит-ры Прохирон (Πρόχειρον) – фактическое творение Льва VI.
Законодательство императоров Македонской династии означало последнюю широкомасштабную правительств. инициативу в области права, а Василики – последнюю официально обнародованную кодификацию византийцев (в совр. историографии господствует теория о трёх «изданиях», или редакциях, памятника). В дальнейшем (и до самого конца Визант. империи) движение визант. правовой мысли осуществлялось гл. обр. в русле частной инициативы, систематизации материала и его эпитомирования, схолирования и глоссирования, завершившись в 1345 обширным юридич. сб. «Шестикнижие» Константина Арменопула, судьи из Фессалоник.
Разновидностью официального имперского права было церковное, т. е. совокупность норм, обладавших силой закона и определявших организацию церкви, её внутр. устройство, отношения между церковью и государством, а также между церковью и частными лицами-мирянами. Особенно сильным было влияние церковного законодательства в области частного семейного права, осуществляемое через наиболее массовый и демократич. вид визант. суда – епископский суд (audientia episcopalis).
